Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив | |
Стихи Бессмертная душаГолем 11.02.2007 09.04.2005 02.10.2004 12.07.2004 19.01.2004 |
Евгений Ракович НА СМЕРТЬ ЛАРИСЫ Сквозь чёрный кружок на коричневой стенке Я вижу Ларису в хрустальном пенале, Я вижу её золотые коленки И чёрное сердце в бордовой эмали, Прозрачные руки, нестрашные руки, И синие камни — усталые глазки, И шум ее слов сквозь неважные звуки, Сквозь чёрный кружок и остатки замазки. Я знаю, что ты — предо мной, и над нами, Мне шлешь поцелуй того самого дня, В огромный кадык мой впиваясь ремнями Всех рук, что растут из тебя. Тебе нарисуют на листьях прожилки, И всяких цветов невозможною краской. С овальной картинки, с овальной картинки Ты будешь смотреть и всегда улыбаться. *** То появлялись, то исчезали, То опадали, то набухали Белые листья в белом стакане, То на столе, то на шкафе стояли. Не было солнца и всё же садилось, И становилось прохладно и сонно. В песочных сумерках нашего дома Сразу заснешь, если сесть удобно. То было лето, то была осень, Взрослые сами не понимали. Белые листья ветер приносит Белыми мамиными руками. Шептали шёпотом и говорили, В креслах сидели и тихо пели, И собираться чаще хотели, И всё жалели, что нет камина. И Мама моя эти дни любила, То появлялась, то исчезала. То у дивана, то у малины, Которая в миске на полке стояла. *** Кто-то скачет, кто-то скачет, кто-то скачет, Без меча, и без копья, и без улыбки, Он убит своим врагом, но он не плачет, Он ползёт к нам по пейзажу, как улитка. Где-то родина его осталась сзади, Кто-то ждёт его с победой неизвестный. Он летит в своём порезанном наряде, Как невеста, как невеста, как невеста. Где же счастье, где же счастье, где же счастье? Где оно скучает на диване? Где его завёрнутые сласти, Перевязанные тонкими бантами? У покойного Синдбада Морехода Нет ответа, нет ответа, нет ответа. Озирая мармеладную природу, Он ползёт к нам, как улитка, по портрету. По портрету Бога нашего, теперь немого, Где он сам себя изобразил холмами, Чёрным лесом, синим небом, и дорогой, И цветами, и цветами, и цветами. СТАРЫЕ ПАПИНЫ КНИГИ Когда я засыпаю в темноте Квадратов окон, потолка и пола, Я вынимаю вещи этих книг из книжных полок, Как вынимают спицы из петель. Отцовских книг пустые пиджаки, Их локти стертые и их подкладов клочья, Их пуговиц пластмассовые многоточья, И их карманов драных тайники Меня томят. Увядшая печать Мне наполняет горло соком увяданья. С тех пор, как он ушел, его руками Они меня пытаются встречать. И снова ждут, утратив аппетит, Живя за стеклами в фанерной духоте беззвучно, Где золотых узоров нищета, как грозовая туча, По спинам их обшарпанным летит. *** В копилке из пластмассы нежной, Без стен, без окон, без двери, Кусая маленький подснежник, Сидит предмет моей любви. И мимо глаз его зефирных, По легкой складке на лице, Бежит душа моя с кефиром И булкой в сахарной пыльце. В моей душе, такой невзрачной И не похожей на меня, Лежит любовник новобрачный На пальцах чёрного огня. Но я лечу к тебе в бутылке, Как смертоносная оса, Сквозь деньги в розовой копилке На голубые небеса. *** Смотрю кругом и вижу вновь Всё ту же перспективу, что и прежде, Всё тот же задний план (он тоже всё такой же) Всё те же шутки в оркестровой мгле, И то же освещение с подтекстом, Которого в помине нет давно. И только декораций пыль передвижных Стирает кто-то иногда рукою, Когда по делу срочному спешит. У Бога нету времени довольно, Чтоб посмотреть на эту жизнь мою, Тем более чего-то там стирать С передвижных деталей этой жизни. Так и не знаю по сей день, кто это делает С загадочной надеждою порадовать меня. Однако же спасибо. *** Исполнившись какой-то продуманной печали, И выпросив погоды на пару дней вперед, Я принимал настойки холодными ночами, Бессонные таблетки, которые сберег. По наущенью свыше и точно зная дело, Я пил их эту пару амбулаторных дней. И выпил до такого волшебного предела, Что ангелы шептались в прихожей у дверей. Настойки из балконов с любимыми вещами, Как провода прозрачны, летучи, словно пар, Лечили мне исправно холодными ночами И комнатными днями мой выпускной инфаркт. Ах, Боже, что за жизнь над нами почивала, В настойках отражаясь все так же молодой! Как мама старый свитер по новой начинала, Дополнив его ниткой какою-то другой. ============== ПСАЛОМ Ты думаешь мне, Господи, смешно? Ведь Твоих шуток я не понимаю. И Твоих слов мне слышать не дано Тобою же, я только наблюдаю В глухоте. Я лучше у калитки постою, Ты не пришел и мне на сердце дунул ртутью. Она теперь по стенам ног моих Стекает туго вниз. Как плохо без Тебя. Я ждал и дома, в четырех стенах, Но там оно лежит в своей кровати Укрыто кожею и венами заплетено. Мне страшно с ним. Приди. Вон Твои слуги за Твоей спиной Листами шелестят, качаясь, и у окон Мяучат, и по небу летят. А я? Я задыхаюсь. Слышишь? Приходи! Вдохну Тебя и задержу, чтоб БИЛО! Чтоб грудь моя летела сквозь Тебя. Чтобы, вцепившися в Тебя что было силы, Уже не выпускать. Тебя. Тебя. Тебя. |