Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив | |
Стихи 19.10.200316.09.2002 Розовощекий павлин Слушать запись авторского чтения стихов Сергея Вольфа |
Сергей Вольф Новые стихи*** Болото вдруг взопрело... и два неравных камня как-нибудь, но мне укажут неказистый путь, тропу на взгляд похожую на ртуть — столь малоподходящую для тела столь старого. Воткни свой штык сюда, раздвинь часть чащи, отодвинь тетерку, забывшую - где яйца, где лицо ее, а где ее кольцо от орнитолога в малоприметной шляпе на лапе. Отожму я гимнастерку, и мы попрем сквозь чащу — где суда, идущие — надеемся — до дома, в прогнивший Питер, всплывший из болот, видишь — я плачу о ком-то, с кем-то, для кого-то, кто не как мы поглаживал кого-то, спасал кого-то и тащил сквозь лед до первого лесного поворота, а там подать рукой - и вот он Питер твой, там газ, и плов, и дверь не на запрете, твоей жены душа — не на запрете, любовь, вино, жена и ветра вой, но теплый потолок над головой. *** Ты уродился свинкой из дурдо - С лицом коня, В блокадном шествуя пальто За бастурмой, Ты был практически никак, Никем, никто, Наклоном для, наклоном дна, гондоном дня, Звучаньеи шомбергского "до", Гнездом сопли, Перебиваясь с сухарей - На сухари, На Хасин чай, на рыбий жир, на фонари, Американский шоколад, Но не орли. Ты вышел в люди, но вошел в кордебалет, Из Мариинки перешел в советский спорт, Ушел в кино и там болтался сумму лет, Неузнаваемый никем - ершист и горд. Ты написал в десяток лет с десяток строк, Ты бахнул джину и поплелся на урок, Ты пересек за десять лет с десяток парт, Ты перенюхал классицизм и поп-арт, Ты выблевал седьмой десяток, - но, увы! - Ты потерялся, не теряя головы. *** Я написать могу пейзаж, но не пастельными мелками, но, если вдруг сыграю в раж, — сентиментальными стихами. Допустим, вот пример простой: простой колодец возле дуба, Костлявая здесь бдит с косой, и в белом мху лежат два трупа. Или еще: в цвету сирень безумствует. Весь розовея, ей вторит в такт цветок шалфея, и осы жалятся весь день, потерянный. Я весь дрожу, я вижу пруд и лодку с веслами, ищу тебя — не нахожу, но зрю Её - с косой и космами. Еще пейзаж: батон в снегу, собаки воют, исхудавшие, а я с блокнотиком бегу и с перышком, и две, уставшие, спят нимфоманки у ручья, он весь промерз до дна, до кожицы, и дочка буржуазная моя мне, идиоту, строит рожицы. Или еще: солнечный день, идя по Невскому, беседую я с Вами. И от Думы тень - вдруг холодна, - но я не сетую, я поглощаю облик Ваш, а сам - в душе - пищу пейзаж. *** Вот уж что не ожидал, То, что выйду на лужайку, И себя не убеждал, Что найду с резьбою гайку, Что увижу на ветру, Как смыкаются травинки, Как спускаются в траву Две соринки до поимки, Что пройдет наискосок Человек в седом наряде С влажным колышком во взгляде, Тыча спичинкой в висок, Как сместится корешок, Как разломится подковка, Просвистев над ухом ловко, С губ чужих сорвав смешок. *** На пересохшем берегу Усопла лодка, Петух пропел свое "ку-ку", В крови - пилотка. Пока же бродит тень в дому, - Не одинок ты, Коль есть еще сказать кому: "Ну-с, buona notte". Едва качается залив В кривом оконце, И веточка японских слив Чадит на солнце. Неровный ряд чужих следов Пугает малость, А в банке жиденьких цветов Лишь два осталось. Один тебе, а мне - другой, Все честно, верно? Ты мой пошевели рукой, Живой, наверно? Гляди, и жимолость твоя Стоит живая. О, как дрожит рука моя, Ее сжимая, По ней то пальцем проводя, А то устами... Гляди-ка, мается дитя Между кустами. А те следы на берегу Сблевнуло, сдуло. Пропел петух свое "ку-ку", Чтоб ты уснула. *** Визг за окном в апреле... Кружева Сквозь снег видны, накуксившись, едва, Он чертит полотно наискосок И воет, свой срывая голосок. В Париже иль в Йошкар-Оле Сравнимые закуски на столе, В последней смерч вертит, бросая в дрожь, А в первом - все трендит бретонский дождь. Неужто невдомек, что каждый штрих - И глух как цепь, и замкнут на двоих, Или на двух: На птице - и свинце, Седой ослице - и твоем лице. Положено нам знать, или дано, - Но это все едино, все одно, - Как связка - цепь болтается в мозгу, А в горле - птица стынет на снегу. Под этой грудкой - дрожь была твоя, Твой голос груб - как окрик соловья, Твоя ресница - и китовый ус Так схожи на осведомленный вкус. Попрыгаем по шпалам в знойный день, Вот тень напалма, вот медузы тень, О, как блеснули щечки стрекозы! Глаз напряги свой - и дождись слезы. *** Стрелянием из пушки в воробья - Вот то, чем жизнь наполнена моя, Ядро, попав в ведро, летит в метро, А воробей осклабился хитро. Ну что ты, падла, бычий строишь глаз? Над чем глумишься ты, воздушный ас? Неужто тип порханья крыл твоих Поднимет в преисподню нас двоих? Я сам тебя не хуже, в плоть мою, Что день, то дробью метят, как в свинью, Не обучая мудрости финта, Чтоб мог я увернуться от винта. Не плачь, пичужка, ядер больше нет, Пропита пушка - не палит в рассвет, Смиренный, как овечка на лугу, Я лишь твой страх зарифмовать могу. |