|
Авторы | Проекты | Страница дежурного редактора | Сетевые издания | Литературные блоги | Архив |
|
||||||
|
Стихи 16.04.201220.01.2011 28.02.2010 28.12.2008 03.02.2008 16.07.2006 Ретро ХХ век 09.04.2005 02.10.2004 О стихах Переселенец в саду языка (поэтика пространства Олега Юрьева) |
|
|
|
Алла Горбунова * * * Видеть хочу, и не подсовывай мне живые картинки в абсурдном твоём кине. Вот они ходят, как будто всё это так, но ты не оставишь меня в дураках. Это последний шанс и последний раз, последняя пуля, последний глоток серебра. Это последний цветок сентября и гора, где заливается красный осипший рак. Невъебенная радость мне протянула крыло, она принесёт тюльпанов, когда я разобью себе лоб. Даже кожу сдираю и выжигаю глаза, только чтоб ощущать, и видеть, и смочь сказать. Когда тишина остывает ночами в нас, издалека мне трубит, обжигая, гобой: это последний раз и последний шанс на тебя, на неё, на любовь. * * * В этой ночи осыпается белый налив, в наших бочках жёлтый туман, земляника, мельчая, растёт никому, и снится, что я где-то здесь. Мне снится так странно, и я живу, просыпаюсь: сухо во рту, прозрачно, спокойно, одни глаза, и я никого не люблю. Как с температурой, при гриппе, в старости, в тайне, в девичестве, в зверином оцепенении, как смотрят вещи, как дышат растения, как сопит младенец, как ходит сомнамбула. И ясность, и чёткость необычайная, всё есть, как есть, и какая разница, капает дождь и верёвка качается, резиновые сапоги, накидка, спутались волосы. Сейчас убью, как во сне, без вдоха, без выдоха, как на войне, без желанья, без выбора с чистым сердцем, с ароматом ландыша. * * * Старая стану - приеду туда, где в цветах и пырее мертвы поезда. Лисички в лесочке, осока, аир, на велосипеде с горы - в нижний мир. Старая стану - приеду туда, смотреть, как в колодцах иссякла вода, смотреть, как на листьях осела руда, как разрослись ваши блин города. Вот эта тропка боли в леса, вот у любимой стальная коса. Асфальт, песок, сосновый бор, в лесу гуляет дева-мухомор. Но вот наш зелёный облезлый забор, вот это детство сквозь дождь за окном, вот это детство слышь как гроза, как пугало-бука, проказливый гном, как пиво и мёд, что текут по усам. Проясненье сознания мне ни к чему, я выберу пёструю детскую тьму, птичьи, звериные пятна, картинки, лица и руки, обиды и радость. О, составлять воедино картинки не надо, не надо, не надо! Вот это озеро чистой любви, в нём утопилось три сотни девиц, трижды топилася в нём я сама, может, от горя, но не от ума. Но старая стану - приеду туда, где я была влюблена, молода. Вот эта улица, вот этот дом, вот эта девочка идёт за водой, из-под косыночки локон седой. Вот эта улица, вот этот дом, вот и дедок, копошащийся в нём. Вот этот лес, этот яр, этот лог, здесь под сосной похоронен мой бог, вот эта улица, вот этот дом, где он меня зарубил топором, здесь паутина, и сырость, и тьма, здесь я лежу убиенной сама. Размышления перед сном 1 Я думаю о Фаллосе могучем, каким Зевес по небу гонит тучи, и вижу я общенье наше так, что радость некую мне должен сей елдак. 2 Я думаю о Фаллосе могучем, каким Борей в лесу ломает сучья. Уткнувшись в подушку приятно подумать о чём-то таком, запить эти мысли содовым молоком, - и на душе как-то лучче. 3 Я думаю додумайтесь о чём, и я вам доложу совсем без стёба: у дядьки Вовы такого нет, у дядьки Миши такого нет, у тётьки Марги такого нет, - у дяди Стёпы! да, у дяди Стёпы! 4 Я думаю о дядьках, разных дядьках, когда лежу одна в своей кроватке, но это всё неправильные дядьки, и я в них мысленно стреляю из рогатки. 5 Я думаю об акте, этом акте, о суженый мой ряженый, поверьте: я девственница слышь и я тебе не дам до брака после брака после смерти. 6 Я думаю о тётках, разных тётках, во всяких там особенных колготках, о тётках с плётками, о тётках, что без плёток, и я стреляю в них из пулемёта. 7 Я думаю о вас, о сестры, братья, небесных канцелярий бюрократия нелепо раскидала наши рати, но всюду я ищу сестру иль брата. Я гностик, мне положены развраты! 8 Я думаю о Господе Всесильном и о существованья предикате, о мать-земле, суровой, семижильной, о хляби злой, летейской тёмной жиже, молочно-содовой, подушечной истоме. Я сплю, я просто сплю у себя дома, в хрустальном гробе, и клеёнка жизни - как самобранка дарящая скатерть. * * * Позвонит мне Т., я ему скажу, несусветная такая красивая жуть, безответная такая красивая жисть, что ни к чему мне звонить. Что я у меня всё совсем не так, цветёт у меня большой красный мак, и с сердцем пролапс, и с солнцем коллапс, и я больше тебя не люблю. Позвонит мне Л., я ему скажу, одуренная такая гремучая жуть, свистоплясная такая нескусная жисть, что ни к чему мне звонить. Что я у меня всё совсем не то, цветёт у меня большой красный цветок, и с сердцем пролапс, и с солнцем коллапс, и вообще извини я сплю. Позвонит мне Р., я и ей скажу, незабвенная такая дремучая жуть, прелестная такая гремучая жисть, и странно, что ты звонишь. Что я у меня всего ах да ой, цветочек аленький, чепец золотой, и с сердцем пролапс, и с солнцем коллапс, и как поживает твой Макс? Позвонит мне Бог, я Ему скажу, вот блин задолбали звонят и звонят, и жуть хороша, и прелестна жисть, только некогда мне говорить. Что я у меня всё вполне, вполне, мессу служила вчера Сатане, и с сердцем пролапс, и с солнцем коллапс, а так ничего, живём-с. * * * Бродиль по граду Питеру большая крокодиль. Она меня похитила, а мать меня родиль. А крокодиль похитила и в Невском иле-Ниле, как Антиноя Адриан, она меня любила, и, как волчица Ромула, поила, и звёздную полынь под спину мне стелила, и наливала мне в консервную банку вод последневремённых вино, и приглашала других крокодиль, много других крокодиль, и танцевала со мной, день и ночь танцевала со мной кадриль, кадриль, кадриль. О моя крокодиль, крокодайл, крококо! Там на лугах, ты слышишь, пасутся ко, а моя крокодиль, как мадам Помпадур, пудра контуш рококо, а моя крокодиль сделала мне бо-бо, она меня съела, малютка, вот и вся любовь. О, кто бы ты по Питеру, голубчик, ни бродиль, я помню только первую кро-ко-диль! Ходи по школам, миленький, как маньяк, в коньяк своей любовнице добавь мышьяк, выябывайся, словно сам Растиньяк! Дрочи у детских садиков - как пе-до-филь, копай в ночи на кладбище - как не-кро-филь, имей себе козлёночка - как зо-о-филь, - я помню только первую кро-ко-диль! О моя крокодиль, крокодайл, крококо! Я теперь просто огрызок - от любви несказанной такой, а моя крокодиль - как яйцо Фабержэ, она - как пропасть во ржэ, а моя крокодиль мне сказала ам-ам, она меня съела, малютка, вот и весь любовный роман. Она меня завёртываль в целлофан, она меня неистово целоваль, она мне шёрстку гладила - утюжком, она мне тёрла мордочку - наждачком, она колола в лапку мне - всяку дрянь, она наносила мне много красивых, ни на что не похожих ран. Она мне говорила матные злые слова она вытирала попу моим подолом и сморкалась в мои рукава, но она была всегда права, а я неправа. Она надо мной так плакаль, когда я была мертва. Она меня любила, как Ахиллес Патрокла. Она надо мной так плакаль, когда я сдохла. |