Выпуск тридцать шестой от 12 декабря 2010 г.
Ольга Баженова (Петербург)
Дробленый, пегий, пергидрольный...
Зеленой водою побитая балка…
Тьма местная глухонемая...
Наталья Горбаневская (Париж)
И звукосмысл, и смыслозвук...
Белые лилии и...
Алексей Пурин (Петербург)
Бог знает кого выбирая...
ПАСТЕРНАК СМОТРИТ НА КРЕМАЦИЮ МАЯКОВСКОГО
Ксения Щербино (Москва)
той ночью вернулась в свой дом под холмом...
Кира Якупова (Красноярск)
Широкий воздух под пальто...
Ольга Баженова
* * *
Дробленый, пегий, пергидрольный
путь, снеголед перестрадальный,
вся соль,
весь тусклый блеск стекольный,
а дальный.
Шевéлящийся шестипало,
проеденный аж до костей.
Сон шевелящийся мозольный.
И если в грануле асфальта
облизанная оскорбинка,
даль, вставши полубоком,
даль та –
сама отставленная спинка.
А глянешь – вон он в полушубке.
Как карты грязные, гадальный,
мучительный и лучевой,
обросший шерстью кочевой,
все же осевший и покатый,
в белой брошюрке,
валяющийся на ветру,
не могущий уйти по шпалам,
не различающий мастей
(а волок – облачный, камвольный),
в глупой кошурке
с бедным и хитрым, умным лицом,
бегучей серой жизни гонцом,
а глянешь – дальный:
вон он в размытом полушубке
стоит беспомощный и жуткий.
Кандальный?
Весь кусковой,
а выданный-то головой.
Еще гадательный, гадальный…
апрель – май 2010
* * *
Зеленой водою побитая балка,
мрамор утиный.
Дорог теперь
промуравленный мрамор,
досочка от расступившейся рамы,
белая, вправду ль отставшая барка,
в цвет беззатинной
ночи одним проводящая краем,
здесь ты пока:
ни жарко, ни валко.
Воздух со всем его поиграем,
дeвица, дерево, денежка (лица
времени) – дверца во все, что здесь длится! –
все для тебя,
здесь – ничего для тебя,
полоса льда,
полоса ль та…
Времени (надлежит ему литься)
плита пролита!
2010, начало апреля
* * *
Тьма местная глухонемая –
невестная, не местная, немая –
тихонько прихромала к маю.
Вся пригородная глухомань прямая,
вся мелколесная толпа пелесоватая…
осень 2010
Наталья Горбаневская
* * *
И звукосмысл, и смыслозвук,
и не величье замысла,
а этот звон, и звяк, и гук,
как будто вьюга занесла
всё видимое, только звон
из-под сугробов к небесам,
и гук, и гул со всех сторон,
нечаянен и невесом.
* * *
Белые лилии и
ирисы бледно-лиловые,
словно ручьи разлились
и расцепились оковы. И
взмыл в облака парадиз
и ворота златокованны,
нити златые сплели
полные сети уловами.
И, вытряхая на земь
рыбины сереброхвостые,
нёбом нащупаешь зелье
дикого мёда и воска и...?
Алексей Пурин
* * *
Бог знает кого выбирая,
как дудку из глины, поет
напевы нездешнего края —
и дудку, не думая, бьет
(а глина-то эта живая!)
и новую в пальцы берет.
И что ей за дело, безвинной…
Но пусть этот выдох и «ах»
короче струны комариной
на тех запредельных пирах —
хоть миг бы звучать окариной
в прекрасных и чистых устах!
ПАСТЕРНАК СМОТРИТ НА КРЕМАЦИЮ МАЯКОВСКОГО
Что сталевар, сквозь слюдяное
окошко, с искоркой в глазу,
глядеть на всплески злого зноя
(как в летний день — на стрекозу),
слезу всамделишно роняя
от жара, бьющего в зрачки, —
что ждет бессмертье, твердо зная,
за адом огненной реки.
Ведь молибдена и вольфрама
добавит Сталин в эту сталь.
Жить нужно яростно и прямо
и слепо вглядываясь вдаль.
Еще сыграют марш солдаты.
И в белом венчике из роз —
в непоправимый час расплаты —
причалит к берегу Христос.
Ксения Щербино
* * *
той ночью вернулась в свой дом под холмом
и перед семьей говорит:
"...горячий незрячий идет напролом
и когтем железным стучит
я в самое сердце того пробралась
а там обратился ко мне
нескладный неладный но все-таки наш
с нелепым заводом в спине
с луной растворившейся под языком
(от сердца, сказал - валидол)
наверное, с нашим ушедший полком
бесславно сражаться за до
и после сбежавший за сторону ту
которой нельзя называть
и я отворила в нем окна и дверь
чтоб вышла тамсветная дурь
с собой позвала и сюда привела
и что мне с ним делать теперь?"
и тут начались звездопад звездобой
и вой и визжанье земли
"он формой не наш и из стали не той
и как его ноги несли
и этот завод это видимо бог
к нему приложил свою длань
завел и вперед за собою повел
в свинцовую тьму-осиянь
а мы никогда не уйдем не уйдем
мы крепко корнями вцепились в свой дом
и с домом растем в пустоте здесьземли
и счастье что люди до нас не дошли
и нас не нашли не нашли"
тогда она мягко подходит ко мне
и с легких снимает зажим
и я задышам как не дышат уже
и тело свое отпустим
Кира Якупова
* * *
Широкий воздух под пальто,
День помутнел, что астры в банке,
Квартал в георгинах, словно ранках,
И пассажиры из авто
Выходят вон, как погорельцы.
Я сувенир под Вашим нёбом,
И государь под Вашим пальцем.
И сердце, родственное рёбрам,
Сомнется карточкой в руке
Моей - когда бы обнаружить
Не Вас на заднике её -
И возглас вытолкнет наружу.
|